Слово Святейшего Патриарха Кирилла на церемонии вручения диплома почетного доктора Белградского университета

14 ноября 2014 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Белградский университет, где прошла церемония вручения Его Святейшеству диплома доктора honoris causa. Предстоятель Русской Церкви обратился к собравшимся со словом.

Ваше Святейшество! Уважаемый господин ректор! Уважаемые члены профессорско-преподавательской корпорации, дорогие студенты!

Сердечно всех вас приветствую и благодарю за оказанную честь — присуждение почетной докторской степени ведущего высшего учебного заведения Сербии.

Белградский университет является старейшим и крупнейшим высшим учебным заведением в стране. За более чем 200 лет своего существования он стал alma mater для многих выдающихся государственных, церковных и общественных деятелей. И для меня особенно ценно получить этот знак признания в Сербии — стране, столь дорогой для сердца каждого русского человека.

История взаимоотношений между сербским и русским народами насчитывает несколько столетий. Наши страны издавна связывают прочные узы братской любви, единая православная вера и общие духовно-нравственные ценности.

Свидетельств этой дружбы мы найдем немало, если заглянем в историю. Так, основатель Сербской Церкви святитель Савва, принявший монашеский постриг в Старом Русике на Афоне, перевел Кормчую книгу на церковнославянский язык. Этим переводом Русская Православная Церковь пользовалась в течение нескольких столетий. Кормчая книга — это свод законов и правил, которыми руководствуется Православная Церковь в своей внутренней жизни. Можно представить какое огромное влияние славянский перевод Кормчей книги оказал на культурную и духовную жизнь всего русского народа.

В XIII-XV веках, когда Русь находилась под татаро-монгольским игом, сербские правители поддерживали русский монастырь в честь великомученика и целителя Пантелеимона на Афоне.

Сербские духовные просветители Григорий Цамблак и Пахомий Логофет (известный также как Пахомий Серб) внесли огромный вклад в становление русского летописного жанра, агиографии, исправление богослужебных книг и церковных обрядов.

XV-XVI века для Руси стали временем национальной консолидации, возникновения централизованного государства с центром в Москве. Для балканских же государств и, в частности, Сербии, этот период стал одним из наиболее трагичных периодов в истории, связанным с потерей государственности и национальной независимости в результате агрессивной завоевательной политики Османской империи. Именно в эту историческую эпоху Россия формулирует свою политическую миссию: быть крепким оплотом Православия и защищать единоверных братьев-славян.

Известно, что, когда сербские монастыри подверглись поруганию и разграблению со стороны османов, в 1550 году царь Иван IV Грозный после общения с сербскими церковными иерархами направляет письмо султану Сулейману I, призывая его с почтением относиться к святыням сербского народа и гарантировать защиту сербским обителям. В 1556 году русский царь дарит монахам Хиландарского монастыря помещение для монастырского подворья в центре Москвы, что имело тогда большое значение, в том числе и для экономической поддержки сербского монашества.

Во времена правления императора Петра I Великого сербы стали активно поступать на русскую государеву службу. Значительное число сербов с территории австро-венгерской военной границы прибыло в Россию, чтобы служить в русской армии; ими был укомплектован отдельный Сербский гусарский полк, принимавший участие в Полтавской битве и в Прусском походе.

В сербском народе жива память о братской помощи, оказанной Россией в период Балканских войн. Россия сыграла ключевую роль в освобождении Балкан от турецкого ига, благодаря чему Сербия обрела в итоге государственную независимость.

Русско-сербские связи были неоднократно проверены на прочность и в непростом для наших стран XX веке. Когда в 1914 году Австро-Венгрия в одностороннем порядке объявила Сербии войну, император Николай II заверил короля Петра и регента Александра Карагеоргиевичей, что при любом развитии событий Россия поддержит Сербию. Так и случилось. Последующие тяжелые испытания войны, выпавшие на долю наших народов, укрепили их братские узы и взаимную солидарность.

Когда же Россию, в том числе и в результате этой войны, захлестнули революционные события и последующая волна страшной гражданской войны, сербский народ, несмотря на послевоенные трудности, оказал русским эмигрантам сердечное гостеприимство. В отличие от многих государств, на территории которых осели эмигранты, русских беженцев здесь не воспринимали чужаками или непрошеными гостями. Въезд для переселенцев не ограничивался визами или квотами, сербскими властями им была предоставлена возможность свободно выбирать места для жительства.

Русские эмигранты активно включились в общественную жизнь на своей новой Родине. После того как в России были уничтожены многие духовные школы, отечественная богословская наука продолжила свое существование в том числе и в Сербии. На протяжении 1920-1930-х годов пятнадцать российских ученых стали членами Сербской академии наук.

Особо хочется отметить первую русско-сербскую гимназию в Белграде, открывшуюся в ноябре 1920 года. Главная идея ее создания заключалась в том, чтобы ученики, сохраняя русскую идентичность, воспитывались в любви к стране, которая в тяжелые годы проявила себя истинным, бескорыстным другом.

И в последующие годы наши народы всячески поддерживали друг друга, стремясь разделять горести и радости общей исторической судьбы.

Так было при освобождении Сербии советскими войсками от фашистских захватчиков в 1945 году.

Так было в ходе бомбардировок Белграда со стороны стран-участниц НАТО в 1999 году. Я был свидетелем этих бомбардировок, когда посетил Белград с миссией, связанной с общими миротворческими усилиями Русской Православной Церкви. Вспоминаю, как вместе с владыкой Иринеем мы сидели на берегу Дуная и в это время раздался сигнал воздушной тревоги, и на Белград посыпались бомбы. Меня поразило, что на набережной было много народа, немало молодежи, но хоть бы кто-нибудь побежал в укрытие. Как будто появилось второе дыхание у людей — никакого страха смерти. И я спросил владыку Иринея, с которым мы пили кофе: что нам делать? Он сказал: продолжать пить кофе. Так мы и пили кофе под бомбами. Это особый опыт в моей жизни, за который я благодарю, в том числе героический сербский народ.

20 апреля 1999 года, спустя месяц после начала этих трагических событий, в день Радоницы, приснопамятный Святейший Патриарх Алексий II находился с визитом в Союзной Республике Югославия во главе делегации Русской Православной Церкви, в которую и я имел честь входить. Святейший Патриарх совершил вместе с приснопамятным Патриархом Сербским Павлом Литургию в соборе святителя Саввы. А потом состоялось замечательное богослужение на площади, при огромном стечении народа. За богослужениями были вознесены молитвы о упокоении жертв военных действий на территории Югославии.

Вам известна позиция России и Русской Православной Церкви по ситуации в Косово и Метохии — колыбели сербского Православия и сербской государственности. Мы преклоняемся перед мужеством тех сербов, которые, несмотря на угрозу своему существованию, не оставляют землю предков. Мы поддерживаем справедливую позицию Сербской Православной Церкви в отношении Косова и Метохии, мы радуемся участию Российской Федерации в проектах ЮНЕСКО, направленных на восстановление православных святынь на этой многострадальной земле.

Уверен, что в нынешней непростой международной обстановке особенно важно развивать и укреплять связи между нашими народами. Прочная основа этих связей — не только в общности нашей истории и культуры, но и в присущем нашим народам общем взгляде на многие проблемы и вызовы современности, в общем мировоззрении, сформированном православной верой.

Одной из таких проблем является активная дехристианизация европейского общества, отказ в своей жизни и деятельности от основополагающих христианских ценностей. Как писал святитель Николай (Велимирович), епископ Охридский и Жичский, «Христос уходит из Европы». Трагедию Европы святитель усматривал в том, что она «отвергла Царство жизни вечной», отреклась от своих христианских корней. «Где теперь Христос в Западной Европе? — вопрошает сербский святитель. — На дальнем конце стола. А кто же во главе стола? Политики, философы, писатели, бизнесмены, фарисеи, саддукеи» (свт. Николай (Велимирович). Из окна темницы).

Сегодня, когда процесс секуляризации, отрицания абсолютной Истины, устранения самого понятия греха из общественного сознания достигает невиданного прежде размаха, мы с глубочайшим сожалением вынуждены констатировать свершившийся факт: многие европейские государства фактически отказались от своей христианской идентичности. Причем происходит это не по воле европейских народов. И знаком того, что, возможно, в целом европейские народы этого не принимают, явились мощные демонстрации протеста во Франции, когда большинством в несколько голосов в парламенте был решен вопрос об однополых браках. Тогда народ вышел на улицы, его разгоняли слезоточивым газом и дубинками, но он свидетельствовал о приверженности к христианским ценностям. Поэтому отказ от них осуществляется, несомненно, по воле политических элит и выражается, в том числе, как я уже сказал, в законодательной поддержке однополых браков, что идет вразрез с евангельскими нравственными нормами. И не только, конечно, в поддержке, но, что, может быть, самое опасное, в уравнивании этих однополых союзов с естественным браком, благословленным Богом, браком между мужчиной и женщиной.

Но есть и другие опасные явления. Это признание легальной возможности добровольного ухода из жизни, так называемой эвтаназии, в том числе и несовершеннолетних детей. Несовершеннолетний ребенок не имеет гражданской правоспособности, он не может голосовать, общество признает, что у него недостаточно возможностей для принятия ответственных решений. Однако государство дает согласие на эвтаназию, на добровольный уход из жизни этих младенцев, отроков и отроковиц. То же самое нужно сказать и об отношении к аборту, декларируемому как право женщины распоряжаться своим телом и плодом.

Кажется, еще совсем недавно эти явления были немыслимы. Как же так получилось, что, будучи историческим оплотом христианства на протяжении стольких веков, Европа стала сегодня главным локомотивом этих разрушительных процессов?

Случилось так, что, как отмечал святитель Николай, а до него и одновременно с ним — ряд русских христианских мыслителей, в какой-то момент своего бытия европейское общество отказалось от приоритета веры.

Возведение прав и свобод человека в идеал и абсолютную ценность привели к вытеснению религии из публичного пространства, отказу от норм нравственности и традиционной морали. Между тем, человеческие права и свободы ценны и созидательны лишь в рамках религиозной системы координат, в рамках нравственной ответственности человека. Но если нравственность становится относительной, тогда свобода становится вседозволенностью, потому что только нравственность способна ограничивать и направлять к добру свободный выбор человека. Свобода не может рассматриваться в отрыве от ответственности человека перед Богом, окружающими людьми и самим собой, перед голосом своей совести. В равной степени и права не могут существовать без обязанностей, в том числе и нравственных, вытекающих из нравственной природы человека.

В человеческой истории замещение нравственных ценностей политическими и философскими конструкциями и идеологемами не раз приводило к печальным и трагическим последствиям. Поучительным отрицательным примером может послужить опыт советского атеистического государства и эксперимент по созданию «советского человека», моральные принципы жизни которого формулировались в отрыве от веры. Развал государства повлек за собой и разрушение зыбкой нравственной основы советского общества, разрушение идеологии, которая пыталась заменить веру и пыталась каким-то образом сохранять нравственное начало в личности и обществе. Рухнуло государство, рухнула идеология, и наше общество на годы оказалось дезориентированным. Мы хорошо помним, как вместе с экономическим хаосом Россия погрузилась и в хаос духовный, когда в обществе возникли пороки, ранее неприемлемые и недопустимые.

Нечто подобное мы наблюдаем и в современной Европе. Демонтаж христианского фундамента европейской цивилизации и триумфальное шествие секулярной идеологии привели к появлению постыдных явлений, угрожающих не просто моральному благополучию, а самому существованию европейского континента. Христианство попало под прицел борьбы за гегемонию секулярных стандартов в общественной жизни. Сегодня христианам отказывают в праве мотивировать свои поступки в общественном пространстве религиозными соображениями. Религия провозглашается исключительно частным делом, а любые проявления религиозности в лучшем случае не одобряются, в худшем — порицаются и наказываются, как это было в Великобритании, когда потребовали уволиться с работы медсестру, открыто носившую крест.

В таких условиях декларируемая борьба за равные возможности и права для всех членов общества на деле выливается в ущемление права верующих людей жить согласно своим нравственным установкам и религиозной традиции, воспитывать детей в вере, высказывать свое мнение о тех или иных общественных процессах и явлениях, опираясь на религиозные убеждения. Непокорные подвергаются увольнению с места работы, становятся жертвами преследования со стороны государственных органов власти или ювенальной юстиции, если речь идет о детях. Примеры таких проявлений воинствующего секуляризма известны и, к сожалению, становятся обыденными.

Изгнание веры из общественного пространства приводит к маргинализации религии, изоляции ее носителей в некоем социальном гетто. Людям навязывается представление о Церкви как прибежище для невежд и ультраконсерваторов, неспособных к слому своих «средневековых стереотипов мышления», а потому и непригодных для принятия новых европейских ценностей. Я впервые подверг сомнению уместность использования этого маркера «консерватор» в негативном смысле применительно к отдельным людям во время моего пребывания в Голландии. Будучи еще митрополитом, я посетил эту страну и встречался с различными общественными деятелями. Мы заговорили о положении Католической Церкви в Голландии, и мне сказали: да, у нас католическая традиция, только у нас кардинал Утрехтский очень плохой человек. А что такое? Он ужасный консерватор, был ответ. Я подумал: мне надо обязательно встретиться с этим человеком, чтобы поговорить с ним. Мы встретились. Оказалось, он очень честный архиерей, епископ, который сказал мне простую вещь: у нас есть каноническое право, есть законы; если священник, который должен быть одиноким в своей жизни, открыто заявляет, что он женатый, то я его обязан запретить в священнослужении. Я это сделал. Меня подвергли полному уничтожению в прессе, повесив вот этот маркер — консерватор. Так происходит шельмование.

Убежден в том, что после сегодняшней речи меня тоже будут называть консерватором, а консерватор в общественном сознании непременно негативная характеристика. Прогрессивный человек — это плюс, а консерватор — это минус. Но не надо забывать, что сам институт Церкви консервативен по своей природе. Мы призваны сохранять веру, которая передается при помощи традиции. Другой дело, что мы должны передавать веру в таких категориях — философских, языковых, культурных — чтобы каждое последующее поколение людей воспринимало христианское послание как актуальное. Поэтому мы должны быть современными, но не в том смысле, чтобы вносить ревизию в само это послание, и тем более в Слово Божие, вычеркивая из посланий апостолов то, что не нравится, то, что не соответствует современным стандартам, или перетолковывая Ветхий и Новый Заветы в угоду сложившимся мировоззренческим стереотипам.

Подобное отношение к религии и Церкви обедняет общество, лишает его нравственных установок, следование которым соединяет человека со своим Творцом. Опыт истории диктует нам простое правило: не может быть благополучия в отрыве от нравственных идеалов. Никакого счастья человека в отрыве от нравственных идеалов в принципе быть не может. И мы видим, что сейчас происходит в обществе потребления. Мы потребляем все больше и больше, мы повышаем уровень своего комфорта. Можем ли мы сказать, что становимся счастливее? Можно ли сказать, что благополучной становится жизнь народов и государств? Мы не можем этого сказать, если под человеческим счастьем мы понимаем не только цифру на банковском счете, а что-то другое, что касается нашей внутренней жизни. Игнорирование нравственных идеалов всегда вело к поражению и гибели человеческих общин, государств и целых империй. Мы убеждены, что душа человека, по выражению Тертуллиана, «по природе своей христианка». Она чувствует недостаток благодати Божией, страдает от того, что не причастна к источнику вечной радости и счастья. Ведь вера — это сама жизнь. Это не схоластическая схема, не умозрение — это жизнь. Она наполняет душу человека смыслом, целью и высшим призванием. Вера в своем устремлении к совершенству всегда строится на любви к Богу и ближнему.

Как известно, сердце человека является источником добрых и злых мыслей и поступков. По словам Спасителя, «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» и все то, что «оскверняет человека» (Мф. 15, 19-20). Человек как свободное существо волен самостоятельно делать свой выбор в сторону добра и зла. Этот выбор делается нами ежедневно, а из выбора каждого отдельного человека складывается выбор того или иного народа и всего человеческого сообщества. Господь призывает нас всегда делать выбор в пользу добра, даже если, делая такой выбор, мы идем наперекор моде, веяниям времени, правилам политической корректности, стандартам секулярного мира.

По слову преподобного Силуана Афонского, «душа, познавшая Господа, невидимо ощущает присутствие Создателя своего и бывает в Нем покойна и радостна. И чему можно уподобить эту радость? Она подобна тому, как если бы возлюбленный сын из далекой страны, после долгой разлуки вернулся в свой отчий дом…».

Горячо молю Господа о том, чтобы как можно больше людей вернулось из этой далекой страны в отчий дом и обратилось к благому Источнику жизни вечной.

Благодарю за внимание.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси